Книга Жена в придачу, или Самый главный приз  - Ирина Матлак

Таким был первый полуфинал четырехсотых магических игр. Для кого-то – полным радости и триумфа, для кого-то – горечи поражения.

Пресекая попытки ее остановить, Тамия выскочила прямо на арену, спотыкаясь, подбежала к Трэю, опустилась рядом с ним на колени и приложила его ладонь к своей щеке.

Я отыскала взглядом Олдера, освещенного алыми отсветами заката, и, смахнув все-таки выступившую слезу, улыбнулась. Кому-то этот полуфинал подарил смелость, чтобы, пусть пока только мысленно, признаться в любви…

Меня поздравляли все, и поздравляли долго. Но, в отличие от многочисленных приемов, где бесконечное общение вызывало усталость, раздражение и скуку, сейчас я наслаждалась, купалась в нем и пребывала в какой-то немыслимой эйфории. Проигнорировав настоятельные рекомендации лекарей хотя бы на одну ночку отправиться в лазарет, я опустошила несколько пузырьков восстанавливающего эликсира, запила таким же количеством обезболивающего и почувствовала себя бодрой как никогда.

Из эйфории меня выдернуло лишь единожды, когда с поздравлениями подошел Райн. К этому времени все, имеющие непосредственное отношение к играм, собрались в зале ожидания, журналисты обивали пороги и заглядывали в окна, но пока доступ ко мне был для них закрыт.

Когда Райн попытался меня обнять, я машинально отстранилась, чем вызвала у него искреннее недоумение. Пришлось мгновенно брать себя в руки, натужно улыбаться и ссылаться на тяжелый бой, а затем самой распахивать объятия. Иначе мое поведение показалось бы подозрительным. Правда, чуть позже я снова едва не выдала истинные чувства, но Олдер предупреждающе сжал мою руку, чем тут же отрезвил.

К слову, о трезвости. Ей на этом вечере места не было! После того как я все-таки пообщалась с журналистами (так уж и быть, после нашего с Олдером публичного поцелуя и их адекватных комментариев «чертяками» звать перестану), мы переместились в гильдию, где традиционно были накрыты огромные столы. Ёдик успел перепробовать половину блюд, так что многие пирожные, фрукты и даже мясо оказались надкусанными, но когда это нас останавливало?

В общем, весь вечер маги подтверждали свой гордый титул гуляк и дебоширов. И, надо признать, находиться в центре внимания все же иногда бывает приятно. Чертовски приятно! Когда ты знаешь, что действительно это заслужил. Что добился всеобщего одобрения и уважения не смазливым личиком и выдающимися формами, а упорством и настоящим трудом! И гордость такая сразу берет – просто ух!

Как человек, до отказа накачанный лекарственными эликсирами, к алкоголю я не притрагивалась, и заветная сливовица, доставленная нам в размере десяти громадных бутылей, прошла мимо меня. Но настроение было до того чудесным, что ни в каких дополнительных источниках веселья я не нуждалась. Честное слово, даже на все заботы и тревоги махнула рукой! Ведь я теперь – финалист! Первый финалист четырехсотых магических игр, гартаха мне в друзья!

Прошло около пары часов, прежде чем я заметила, что за столом чего-то, точнее, кого-то не хватает. Место, которое обычно занимал Трэй, сейчас пустовало. Его фанклуб присутствовал почти в полном составе и, напиваясь сливовицей, глотал слезы. Расстроенные девицы периодически зыркали в мою сторону, но все-таки помалкивали. Еще бы им осмелиться мне праздник испортить!

Внезапно на душе стало как-то… не то чтобы неспокойно, но капельку тревожно. Поерзав на стуле, покусав губу и недолго поколебавшись, я поднялась, сказала, что скоро вернусь, и тихо проскользнула к выходу. Поймав взгляд Олдера, отрицательно покачала головой, как бы говоря: не нужно за мной идти.

Не обращая внимания на магокамеру и следующую за мной охрану, я вышла во двор и, точно зная, где его сейчас найду, пошла в сторону стадиона. Предварительно накинула плащ, чтобы меня никто не узнал, и благодаря ему легко затерялась в толпе. Даже магокамера оставалась незамеченной – все прохожие были слишком возбуждены и заняты обсуждением минувшего полуфинала.

До стадиона было идти всего ничего, так что совсем скоро я оказалась на месте. Дав знак охране держаться на расстоянии, медленно побрела к старой яблоне, чья крона мерно покачивалась и шумела на ночном ветру. Казалось, это было единственное место в столице, которого не касалась суета. Только спокойствие, тишина и… одиночество.

Я оказалась права: Трэй находился здесь. Он стоял, привалившись спиной к могучему стволу, и смотрел куда-то вдаль. На нем тоже был черный плащ, откинутый капюшон которого демонстрировал так и оставшиеся распущенными волосы. А ведь он дотошный перфекционист – прическа всегда идеальна, буквально волосок к волоску…

– Кхм, – приблизившись, негромко прокашлялась я.

Меня проигнорировали.

Но в настоящий момент во мне бурлило слишком много позитива, чтобы обратить внимание на такую мелочь. Поэтому я сделала еще несколько шагов и осведомилась:

– Не помешаю?

– Проваливай.

Вот и пытайся после этого общаться как цивилизованная леди!

– Тетушки Ливии на тебя нет, – усмехнулась я. – Трэй Тенар, где же твои хваленые манеры и умение общаться с женщинами?

На меня посмотрели так, что большинство собеседников на моем месте точно предпочли бы бежать без оглядки. Но я только вздохнула, подошла еще ближе и тоже прислонилась спиной к яблоне, даже сквозь плащ ощущая шершавость старой коры.

– Зачем пришла? – глухо и зло спросил Трэй. – Позлорадствовать? Доказать, что ты – героиня, а я снова пустое место? Так уже доказала, поздравляю.

От таких слов сердце неприятно кольнуло. При всей самовлюбленности и самоуверенности было в Трэе нечто такое, благодаря чему я вставала на его защиту в детстве. То, что подтолкнуло меня прийти к нему и теперь.

– Иногда мне кажется, что вся твоя злость – напускная, – не глядя на него, произнесла я. – Что она – как мои доспехи, надевающиеся для защиты. А защищает она того самого мальчика, который вроде бы вырос, но до сих пор чувствует себя одиноким и любит бродить ночью под дождем.

– Вот только в душу ко мне лезть не надо, – несмотря на раздраженную ироничность тона, его голос дрогнул. – А то испачкаетесь, ваше высочество.

– Ну да, так и есть, – словно не услышав, кивнула я. – Знаешь, Эгри увлекается всякими психологическими штуками. Так вот, он говорит, что агрессия – первый способ скрыть уязвимость. Признай, ты просто до сих пор боишься открыто смотреть на мир и трусливо отсиживаешься в своей темноте, хотя свет – вот он, совсем рядом. И людей ты близко к себе не подпускаешь, и этаким мачо стараешься казаться не потому, что хочешь, а потому что по-другому не умеешь. И боишься.

– Заткнись! – неожиданно оборвал Трэй и, мгновенно оказавшись рядом, с силой вцепился в мои запястья. Вжал их в дерево, навис надо мной, тяжело дыша и гневно сверкая глазами.

Я осталась спокойна. Даже ожидаемого ответного раздражения и злости не ощутила. Кажется, эта самая злость бесследно исчезла сегодня на арене.

– Ты знаешь, что я права.